Мне нечего возразить - все правда.


В комментариях пишут о русофобстве - я не знаю, что сказать. Мы проехали тысячу километров вдали от основных автотрасс, и каждый населенный пункт, каждая деревня вызвали шок. Я много ездил по России: Урал, Байкал, Якутия, центральная часть. Но каждый раз я испытываю шок. Люблю Чехова, люблю Булгакова. Но жизнь за пределами Московской кольцевой не люблю и не понимаю. В славном месте под названием Рабочеостровск желание только одно: побыстрее собраться и уехать. И климат здесь ни при чем - в Финляндии в тех же широтах люди живут совсем по-другому.

Медвежьегорск, Повенец... Мы проезжаем эти населенные пункты, а в голове только строчки: «Моя Родина, как свинья, жрет своих сыновей». Так нельзя. Так нельзя относиться к людям. На стоянке смотрю фильм о Ходорковском, в котором звучит максимально точная фраза: «Нас как будто на 70 лет оккупировали инопланетяне…»

Это инопланетяне решили строить Беломорканал с помощью рабского труда заключенных. Это инопланетяне после успешного строительства канала решили применять почти бесплатный труд «зека» для освоения Севера. Это инопланетяне построили для живых людей у Полярного круга дома из деревянных щитов.

- Время такое было: людей много, жилья на всех не хватало. Вот и построили временные бараки…

Это инопланетяне сделали временные бараки постоянным жильем. Которое зияет сейчас пустыми глазницами окон - в каждом поселке оторопь берет. Как? Как можно так жить?

Оккупация инопланетян продолжается?

Все временное, будто рассчитанное на то, чтобы пожить лет 15-20, заработать на дом в провинции у моря и уехать. Уехали немногие. Люди живут в разбитых бараках - привыкли. Русские на войне своих не бросают? Да, они бросают своих после войны. Нефтяные вышки захвачены, газовые месторождения оккупированы, залежи полезных ископаемых взяты в оборот - значит, можно бросать людей.

Целый народ можно бросить. Или, как говорят здесь, «кинуть» - именно так это и выглядит, с учетом объемов денег, которые прокачиваются по нефтяным трубам. Словно издевка, торчат «путинские» таксофоны в каждой деревне.

Я не знаю, люди! Я мало знаю, как вы живете в этих местах. Я бы давно отправлял бы ходоков в Москву к Владимиру Владимировичу Медведеву.

"Впрочем, нам какое дело", - резонно заметит житель здешних мест и будет прав. К ночи прибываем на Беломорканал.

- Нельзя, нельзя снимать! Сейчас вызову ФСБ! - истошно кричит из будки охранник, но не выходит. В итоге мы ночуем на маяке посреди Беломорканала.

Нет никого - только изредка проедет случайный, «залетный» турист. Других здесь нет - туристических автобусов не видно. А если бы и появились, то местный музей закрыт. Когда откроется? Скоро!

Поэтому несколько слов от меня в роли туристического гида. Длина канала - 227 км. Максимальная глубина - 5 м. Канал соединяет Белое море с Онежским озером, имеет выход в Балтийское море и к Волго-Балтийскому водному пути. Построен в периоде между 1931 и 1933 годами. Открыт 2 августа 1933 года. Канал - первое в СССР полностью лагерное строительство. В строительстве участвовали заключенные ГУЛАГа.

Еще в начале XX века было много вариантов строительства, «однако все они были отклонены царским правительством из-за высокой стоимости».

«В рекордно короткие сроки было построено более 100 сложных инженерных сооружений, проложено более 2,5 тысячи км железнодорожных путей. Постройка совершалась без современной техники и без поставок от страны, практически вручную. В сооружениях канала применялись главным образом местные недефицитные строительные материалы: дерево, камень, грунт, торф».

 

Каждый подневольный строитель назывался «заключенный каналоармеец». Отсюда произошло слово «зека» - это сокращенное от «заключенный каналоармеец».

Писателя Александра Авдеенко увиденное так поразило, что он впоследствии вспоминал: «Я ошалел от увиденного достатка ударников-каналстроевцев. На больших блюдах под прозрачной толщиной заливного лежали осетровые рыбины. На узких тарелках купались в жире кусочки теши, семги, балыка. Большое количество тарелок было завалено кольцами колбасы, ветчины, сыра. Пламенела свежая редиска…»

Ничего не изменилось. Мы едем, фотографируем. На столах каналоармеецев по-прежнему пламенеет свежая редиска. В теории. А на практике глухие места, заброшенные. Цивилизация?

Мы останавливаемся у последнего «проходимого» шлюза. На горизонте появляются двое.

- Эй, вы откуда?

- Из Минска.

- А я из Марьиной Горки! Передавайте в Марьину Горку привет. Мне здесь уже лучше, чем там. Понимаете? Здесь я могу в лес уйти, здесь свобода…

В поисках свободы мы едем от восьмого шлюза на мурманскую трассу «напрямки» - по старым финским дорогам.

Дмитрий НОВИЦКИЙ
Фото автора
ABW.BY
Продолжение следует


Лесоповал

 

Все начиналось хорошо: лесная дорога, плавали, знаем... 

 

Мост проехали – видели уже не раз... 

Лужу преодолели... 

 

А потом началось... Лесоповал: оставшиеся 30 км мы ехали 6 часов

 

Такие дороги меряют часами. Причем лесоповал в начале был только цветочками. Дальше стало хуже. Много хуже...

 

Чем дальше в лес, тем хуже: началась низина, болото. Все ниже и ниже, болото, деревья, болото, деревья…

Периодически приходилось разматывать лебедки: вторая Toyota шла по просеке, первой, с прицепом, приходилось туго

 

А дальше уже стало не до фотографий. «Бригада» прорывается через лес...

 

 

 

 

 

Рано или поздно все заканчивается. Закончилась и эта дорога...

Разбили лагерь. Норма еды в день для заключенного Беломорканала – 500 г хлеба и баланда из морских водорослей 

Слабоумие и отвага. Часть первая. Минск - Ладога 

Слабоумие и отвага. Часть вторая. Техника в бою

Слабоумие и отвага. Часть третья. Петрозаводск, Кижи, дождь