"Демонстрирует средний палец и продолжает пятиться". Питерский Викинг и "Лиза"

Скоро вторая неделя рейса, а я все не могу привыкнуть к Volvo после MAN. Volvo – машина, конечно, хорошая, но все здесь какое-то нежное, синтетическое, не настоящее, кругом электроприводы, кнопочки, яркие лампочки… "Volvo – она моя, – определяю я род слова. – MAN – он мой, боец, надежный, простой, удобный инструмент, другая философия".

Прикипел я к своему MAN TGA. Полюбил его за четыре года и всегда скучаю о нем на подменах. И пусть в моем MAN меньше "лошадей", всего 460. После первого сервиса Йорг вроде "перепрошил" его до 510, но я не почувствовал этой прошивки. Как бы там ни было, мощности мне всегда хватало, где-то на затяжных подъемах и в тех же Альпах с любым весом я был в первых рядах, никогда никого собой не "подсаживал". У Volvo 520 сил, но в России мне не было равных и на моем MAN. Ни к чему мне эта мощность сейчас. 

Унизительный обгон

Слева остается Кировск, иду в ограничителе 89 км/ч. Встречная Volvo по рации спрашивает дорогу, отвечаю и интересуюсь, что у меня впереди.

– Пробка у тебя на въезде. Если идешь на Питер, иди выше, на Разметелево уходи направо и оттуда на город, – советует мне встречный водитель.

Не люблю объезжать пробки, редко из этого получается что-то путное, но сегодня я спешу, поэтому задумался.

– Правда страшная пробка? – чуть погодя спрашиваю я.

– Завал полный, полдня там оставишь. Заходи через верх, через Янино, – уточняет он направление.

– Сколько километров пробка? – не унимаюсь я.

– До хрена, – очень по-русски отвечает водитель.

– До хрена – это сколько в километрах? – спрашиваю я. Но то ли рация его плохо тянет, то ли он не посчитал нужным что-то еще добавлять, ответа я не получил, отчего и злюсь.

Разметелево все ближе. Беру карту, смотрю на Питер и пригород. Ниже уйти некуда, а если пойти через Янино, есть шанс завязнуть в городе. Как назло, встречных грузовиков нет. Что там за пробка и какая она? Нервничаю: еще даже не середина дня, я мог бы сегодня загрузиться, затаможиться и успеть на Новый год в Минск. А если нет, то когда после нового года меня здесь затаможат? 14 января, после ежегодных каникул всея Руси? Все так складно шло…

Боковым зрением в левом зеркале улавливаю силуэт лесовоза – это старая Scania. Передний никелированный бампер расположен очень высоко над дорогой, под бампером бородой шведского викинга висит кусок белой от соли транспортерной ленты. Ленту клонит от встречного ветра под низ машины, прижимает к раме, полностью оголяя взору передний мост и почти во всю высоту передние колеса. За кабиной, как рога над серебряной каской, вилкой торчат брёвнодержатели.

Скорость Scania больше 100 км/ч. Расстояние между нами тает на глазах. Лесовоз одну за другой, без разбора, легко обходит попутные легковушки, они исчезают за ним, как будто он их "глотает". Серебряная кабина все больше заполняет мое зеркало. Scania появляется словно призрак и величественно, красиво вписывается в бело-зеленый зимний лесной ландшафт. Не могу отвести взор, периодически надолго задерживаю его в зеркале, картинка завораживает.

Упираюсь в попутную "Ниву", включаю пониженную, пропускаю обгоняющую меня "девятку", включаю левый поворот, "газ" в пол! В этот момент Scania нагоняет меня и с ходу идет за мной. 520 сил ветром подхватывают мою Volvo с пустым полуприцепом-рефрижератором и быстро разгоняют до ограничителя. Scania на хвосте, и она не то что не отстает – как только я стал в свой ряд, она, не возвращаясь в полосу, начинает меня объезжать. "Да ладно!" – не могу я поверить.

Чувствую, как вытягивается мое лицо от удивления, ловлю этот момент и поправляю мимику безразличной маской. Время растягивается, замирает. Понятно, что он пустой, понятно, что без ограничителя, но такой динамики от лесовоза я не ожидал. Что у него под кабиной? В зеркало через его лобовое вижу водителя. В расстегнутой кожанке поверх клетчатой рубашки на мою машину косится очень худой человек старше 60 лет с пышными седыми усами. Не поворачивая головы, только глазами он ищет бирку с лошадиными силами на моей кабине – его тоже явно впечатляет моя динамика.

"Здесь он король дорог, – думаю я, – и никто не вправе нарушать эту идиллию". Scania со звучным перехлестом выхлопа легко обходит меня, уходит в отрыв и на развязке поворачивает направо.

– Лесовоз Scania, только что обошел синюю Volvo с "рефом", ответь! – нервно подхватившись, говорю я в микрофон рации, но в ответ тишина. Не колеблясь, я ухожу за Scania.

Лесовоз все дальше. Он отрывается, но не исчезает из мой видимости. Движение уплотняется, его сдерживает трафик, он начинает терять скорость. Несколько минут – и я почти нагоняю его. Он здорово меня отвлек от тревожных мыслей и помог определиться с дорогой. Я уже не думаю про время, про загрузку – сейчас я полностью поглощен этим лесовозом. Что говорить, он не просто отвлек меня, а сильно зацепил этой своей дерзостью. "Я здесь самый мощный грузовик, я задаю темп…" – так я думал до его появления. А теперь не просто хочу его обставить за этот его унизительный для меня обгон – я хочу обойти его на его же территории в Ленинградской области. А если у нас одна дорога, то я просто обязан первым выйти из Питера.

Наперегонки по Питеру

Нагоняю пазик, который идет за Викингом – так я про себя назвал водителя лесовоза. Меня начинает обгонять Mercedes. Быстро просчитываю маневр и, не мешкая, пристраиваюсь "мерсу" в "хвост". Обхожу ПАЗ, думаю перестроиться, но вижу, что обстановка позволяет, –  и, не возвращаясь в свой ряд, с глубочайшим наслаждением "делаю" Scania.

Дедушка Викинг ничего не может поделать. Лишь смотрит на меня в зеркало так же деланно безразлично, как и первый раз, не поворачивая головы, одними глазами, будто ему нет дела до меня. Но ему не все равно: видно, как ходят скулы на его лице, как азартно затягивается он сигаретой и выставляет ее высоко в окно, будто бы не зная, куда ее деть. Викинг ведет себя благородно. Он не только чуть снижает скорость, упрощая мне обгон, но я даже слышу, как он резко сбрасывает "газ". А я со звонким стрекотом Volvo-стрекозы быстро выхожу вперед.

Сразу же из правого зеркала резко перевожу взгляд в левое. Scania становится вплотную за дверями моего "рефа". Пару раз слышу в приоткрытую форточку, как Викинг переключается ниже, когда наша скорость падает. Потом он сильно крутит мотор, готовясь выйти на обгон, вижу выставленный за моим полуприцепом левый угол его серебряной каски-кабины. Дедушка двумя руками держит руль и всматривается вдаль, ища интервал для очередного обгона, но обстановка не позволяет ему выйти из своего ряда и ускориться. Он снова расслабляется, чуть отпускает меня, переходит на повышенную, чуть приседая кабиной на переключении, звук его расслабленного мотора становится тише.

Очередной просвет – и Викинг реагирует немедленно. Scania, переключившись и высоко подняв кабину, пожирает метры перед собой с неестественно быстрым для грузовика ускорением. Через свое зеркало заглядываю к нему в лобовое – снова вижу его безразличное лицо и делаю такой же вид. Со стороны выглядим более чем глупо: у обоих "прогулочное" выражение физиономии, как будто мы гуляли по городу сами по себе. Но на самом деле в каждом из нас сейчас непередаваемая гамма чувств: азарт, соперничество, отчаянье, сладкое чувство победы или горькая обида.

Мы уже в городе, для меня есть только одно ограничение – безопасность. Дедушка Викинг, видимо, придерживается того же: излишне не кидается из ряда в ряд, держит дистанцию, резко не тормозит, но использует любую возможность оказаться впереди меня. Это его город, и он, словно огромный кит, легко и играючи прошивает косяки легковушек. Я не плошаю и иногда оказываюсь впереди него. И тогда стараюсь держать Scania за собой как можно дольше. Но, к сожалению, мои попытки оторваться не приводят к успеху. Город я знаю хорошо, по ходу движения даже не смотрю карту. Но я не знаю нюансов и мелочей, которые знает он. Дедушка быстро проходит узкие места и часто затыкает меня то в первом, то во втором ряду. Он знает, на каком участке тот или иной ряд будет двигаться быстрее. Он хорошо знает этот рваный питерский ритм и пользуется этим.

В Минске я не оставил бы ему ни одного шанса, будь у него под кабиной хоть реактивный двигатель. "Это немного нечестная игра. Нас обоих нужно было свести на нейтральной территории, в городе, который нам обоим не знаком", – думаю я, пытаясь оправдать свое отставание.

Обходя меня по соседнему ряду, он, не скрывая, радуется этой нашей гонке по Питеру, а когда движение замедляется, мы уже открыто обмениваемся жестами, взаимно восторгаясь особенно удачными маневрами.

На очередном светофоре мы оказываемся первыми, перед нами никого нет. Я в первом ряду, он во втором. Слышу, как с ударом включается передача в Scania, как сразу же взлетают обороты двигателя. Сейчас загорится желтый свет. Передача у меня уже включена, вывожу педаль сцепления на момент схватывания. Жму кнопку антипробуксовочной системы, отпускаю тормоз, добавляю "газ". Наши манипуляции очень красиво звучат на улице: шипят, пстрикают и щелкают исполнительные механизмы, гудят моторы. Вижу, как пацан на тротуаре, одергивает своего друга и обращает на нас внимание. Оба поворачиваются к нам лицом и с восторженно-зачарованным видом замирают, предвкушая зрелище предстоящего старта.

Я весь сжат как пружина. Даже на гонках никогда раньше у меня на старте так не стучало сердце. В это мгновение для меня все заключено в этом светофоре: чувствую, как увлажнились мои ладони. Смотрю не моргая, широко раскрытыми глазами.

Желтый! Зеленый! Бросаю педаль сцепления, слышу, как по холодному скользкому асфальту взвизгивают шины. Я допускаю пробуксовку, но все равно на половину своей длины "прыгаю" вперед. Scania, высоко задрав "голову" вверх, как будто зависла на середине моего белого полуприцепа. Быстро переключаюсь, нервно играя пальцами на рычаге по клавишам делителя и половинок под "Ворону" от певицы Линды, кричащую у меня из динамиков и перекрывающую все звуки в кабине. Темп этот не к месту медленный, он раздражает меня. Вижу, как дедушка, трясясь и содрогаясь всем телом, вбивает рычагом следующую передачу, его кабина приседает. Мгновение – и, сильно дымя черным дымом, Scania почти ровняется с моей кабиной. Включаю следующую передачу и замечаю, что дедушка переключается быстрее меня, – не могу в это поверить, я всегда был лучшим в этом деле.

"Это все из-за непривычной мне Vovlo", – пытаюсь утешить себя. Но с сожалением понимаю, что оправдания мне нет. Пожилой человек на старой Scania сейчас "сделает" меня в этом драге как мальчишку. Во мне все клокочет и кипит. Снова почти одновременно переключаемся, я опять теряю время, мы долго идем вровень, но несколько секунд – и дед выходит вперед.

"Конечно, у него просто легкая тележка и легкий прицеп, – думаю я, – а у меня хоть и пустой, но тяжелый "реф".

Я продолжаю искать себе оправдания, но это не успокаивает: "У меня 520 лошадиных сил, а у него под кабиной что? Я проиграл. И кому? Деду на древней Scania, тяговому, не скоростному лесовозу".

В зеркало вижу, как пацаны эмоционально комментируют наш старт, толкают друг друга. Уверен, что кто-то из них поставил на меня и сейчас недоволен.

Мы чуть отрываемся от потока. Держу "газ" до последнего, но все равно на несколько метров остаюсь позади серебряной каски викинга. С ходу влетаем в затор, останавливаемся. Я проиграл драг. Scania во втором ряду стоит чуть впереди меня.

Искренне, как ребенок, расстраиваюсь, как если бы не сдал зачет или экзамен. "Ай, всё!" – съезжаю я на сиденье ниже. Хватаю карту, смотрю, где может закончиться затор и где я, возможно, могу претендовать на реванш. Переключаю на радио канал за каналом, злюсь на Линду с ее тягучим темпом. Питер сегодня слушает "Сплин", среди англоязычной солянки и звонких голосов диджеев мелькает то "Выхода нет", то "Всадник". Мое настроение соответствует, и я оставляю Александра Васильева у себя в кабине вместе с "Всадником":

Рвётся к победе
Всадник из меди,
Резко встал на дыбы.
Мы остаемся и не сдаемся мы…

"Жигули" под Викингом

Музыка чуть успокаивает, но руки все равно дрожат. Вижу, как дедушка закуривает очередную сигарету: его длинные худые пальцы под правильными прямыми углами как-то неестественно складываются в ровный короб, когда он прикуривает от спички. Медным светом она на несколько секунд озаряет его лицо.

"Всадник из меди, блин, – говорю громко я вслух. – Вот же Volvo…" И сильно, до боли бью ладонью себя по колену.

Затянувшись, медный всадник с довольным лицом смотрит на меня в упор. Держу взгляд – я признаю его победу, он сегодня герой. Дергаемся в вялотекущей пробке: справа – Нева, слева – в высохшей от мороза грязи белые от соли машины. Пытаюсь найти хоть одну чистую после мойки, но нет ни одной чистой, грязные все, я в их числе.

"Поломанная гармония, – думаю я. – Очень красивый город с грязными, пыльными машинами". Если смотреть издалека или на фото, Питер смотрится волшебно, а внутри скучновато, серое всё. На тротуаре вечно спешащие, как и в любом другом городе, люди, светит солнце. Питерцы немного не такие, как все бывшие советские люди, улыбок, конечно тоже немного, но откровенно хмурых лиц не видно совсем.

Смотрю на часы: если город пройду за час-полтора, успею сегодня загрузиться. Очередной раз трогаюсь и почти равняюсь со Scania. Передо мной сильно чем-то загруженная ярко-салатовая вазовская "семерка". Ее водитель хочет перестроиться в левый ряд перед Викингом и начинает потихоньку смещаться ему наперерез.

Понимаю, что дедушка из Scania его не видит. Коротким сигналом пытаюсь привлечь внимание водителя "семерки", но он в ответ демонстрирует мне средний палец и продолжает пятиться под Викинга. Чуть дольше держу сигнал, молодой высокий парень с далеко отодвинутым водительским сиденьем чуть отклоняется, переваливаясь через спинку сиденья, устанавливает со мной визуальный контакт и снова, выставив руку со средним пальцем, несколько раз тыкает мне этим жестом. Я жестами пытаюсь объяснить ему, что водитель Scаnia его не видит, но парень видит только часть моих жестов, отворачивается, усаживается поудобнее в своем кресле и снова на несколько десятков сантиметров продвигается чуть вперед. И сейчас его машина стоит средней стойкой напротив правого переднего колеса Scania.

Машины во втором ряду начинают ехать. Мгновение – и тронется Викинг, уже слышу, как он втыкает передачу. Меня охватывает ужас. Я нажимаю горн и, не отпуская, держу его. Кабина Викинга в момент старта приподнялась, но, услышав мой горн, снова присела, я отпустил сигнал. Кабина Викинга намного выше моей, сейчас я в его "мертвой" зоне, в свое зеркало он не видит меня, он видит лишь часть моего полуприцепа. Парень из "семерки" в момент, когда я отпустил горн, снова посмотрел на меня и с красным лицом что-то проорал. Я открыл окно и, пытаясь перекричать шум улицы, прокричал, одновременно показывая рукой на Scania: "Он тебя не видит!"

Парень тоже открыл окно и, выставив руку со средним пальцем вверх, начал движение. Машина перед ним медленно поехала, он поехал за ней. Scania тоже резво подхватилась на старте. Я снова нажал на горн, но Scania хоть и медленно, но уверенно продолжила "идти" вперед. Угол въезда у открытого переднего колеса Scania просто запредельный. Переднее правое колесо Викинга сначала чуть подтолкнуло "жигулёнка-лягушонка", а потом, пройдясь крупным протектором по бамперу и чуть придавив его к земле, медленно приподнявшись, начало подминать багажник легковушки под себя.

Время замирает и растягивается как в замедленном кино. Вижу свои руки, выхватывающие ключи из замка зажигания, щелкаю "ручником" и выпрыгиваю из кабины, подбегаю к Scania и стучу по двери. Слышу на двери вибрации от динамиков. Оказывается, у дедушки "валит" Metallica, он не слышит мои удары. Вижу, как транспортерная лента полностью закрыла боковые стекла "жигулёнка", как будто скрывая от прохожих картинки кровавой драмы. Секунду-две "жигули" и Scania двигаются вместе. Колесо Викинга все еще пытается въехать на багажник, корпус машины раскалывается по крылу и задней стенке, из багажника начинают сыпаться свежеотпечатанные журналы, улавливаю запах типографской краски. Scania, дрожа кабиной, начинает подниматься, подминая под себя "жигули", но дедушка почему-то не реагирует, лишь добавляет "газ". Мотор отвечает низким рыком и черным дымом, продолжая толкать колесо по багажнику "семерки".

Бегу вперед, подальше между первым и вторым рядами, разворачиваюсь и, высоко подпрыгивая, жестами аэродромного регулировщика пытаюсь привлечь внимание Викинга. Бампер Scania уже коснулся крыши "жигулёнка" и нежно, как точно настроенный рубанок, начал снимать тонкую, с завитушками зеленую стружку. Вмиг побледневший водитель "семерки" судорожно, дрожащими руками пытается выдернуть фиксатор замка правой передней двери, пару раз рука соскакивает, но в итоге фиксатор поддается.

Дверь открывается наотмашь, появляются голова и руки водителя, он на четвереньках покидает салон гибнущей "семерки" и рефлекторно, как обезьяна, на карачках отбегает несколько метров от машины, встает на ноги и оказывается рядом со мной. Наконец, дедушка, заметив суматоху на дороге или скорее почувствовав что-то неладное, понимает, что что-то идет не так, и останавливается.

ГИБДД здесь не место

Викинг привстает с сиденья, смотрит вперед, наклонившись через руль. Судя по всему, так ничего и не увидев, чинно тушит сигарету, смяв ее в пепельнице, выключает Metallica, открывает дверь и спускается на землю. Заглянув под бампер, он облегченно вздыхает:

– А я-то думаю, чего она не едет, чего "душится" моя "скамейка". А тут вон оно что!

– Я же вам сигналил, показывал, что он вас не видит, – расстроившись, что не смог предотвратить аварию, обращаюсь я одновременно к обоим.

– Так я думал… Он же… – начал, запинаясь, парень.

– Думали вы! Здесь по большей части смотреть нужно, а не думать, – перебиваю я парня.

– О как! Ты по-русски говоришь?! – удивленно радуется дедушка, глядя на меня.

– Белорус я, у немца просто работаю.

 – А-а-а, сябр, значит! Партизан белорусский на немецких "номерах", – азартно щурясь и подавляя улыбку, грозит мне длинным пальцем дед, – песняр полесский. А я-то думаю, как же хорошо немец "раскатывает" мой Питер. Какой у тебя мотор, почему эмблем на кабине нет? – неожиданно для ситуации задает мне вопрос дедушка.

– Мотор 13 литров, 520 "лошадей", эмблема – не знаю, машина не моя, я на подмене.

– Ох, 520! Тогда ладно, – выдыхает дедушка и облегченно машет рукой.

– А у вас под кабиной что? – волнуясь услышать про 300-400 "лошадей", напрягаюсь я.

– У меня 500 "коней", мотор V8, крутящий момент побольше твоего будет. Она у меня даже груженая на любой передаче разгоняется как метеор.

– Ага, я заметил! – радостно улыбаясь, тоже облегченно выдыхаю я.

Парень удивленно смотрит на нас, на свои "жигули", как бы говоря всем своим видом: тут такое, а они про каких-то "коней".

– Ладно, нужно дорогу освобождать. Давайте я отъеду, стану перед вами во второй ряд, а вы ГАИ вызывайте, – говорю дедушке и смотрю на часы.

"Пока приедет ГАИ, пока оформят, сегодня точно уже не загружусь", – думаю я, но бросить деда даже мысли не промелькнуло, останусь свидетелем.

– ГАИ? – удивляется дедушка. – Зачем нам эти проблемы? Сейчас я скачусь с него. Вон к тому столбу оттолкаем это "корыто" и поедем дальше. Тут делов-то – отрезать и приварить...

И он показал длинным пальцем, где резать и куда и что приваривать в прижатых к дороге "жигулях".

– Правда?! – посмотрел он на парня. – Тебе же проблемы не нужны?

– Нет, не нужны. Но почему... – испугано и тихо начал он, а потом громче и раздраженно: – Блин, блин, блин… Вы же должны были меня по-человечески пропустить. Понятно, что я "резал" вам жестко, но давить меня… А если бы…

– Я бы пропустил по-человечески, – перебил его дед его, – если бы видел тебя. Я тебя почувствовал, только когда машина начала "давиться" твоими "жигулями". Ты посмотри, подумай, – показал он на свое лобовое стекло. – По физике и геометрии у тебя что в школе было? Угол обзора и все такое прочее. Я перед собой дорогу метра на 3-4 не вижу. Радуйся, что живой и не калека. Пацану вон спасибо скажи, – кивнул в мою сторону дедушка. – Всё, я съезжаю с машины, мы толкаем её к столбу.

Викинг сдал пару метров назад. "Жигули" чуть привстали, открылось заднее колесо, которое, к счастью, выдержало запредельные нагрузки и не лопнуло. Груженый "жигуленок" на удивление легко и своим ходом заехал на бортик.

Все еще в шоке, растерянный парень начал собирать вывалившиеся из багажника журналы, один дал мне. "Лиза", – прочел я на обложке. Попытался оставить на всякий случай свой номер телефона дедушке и парню, но они наотрез отказались его брать. Оба посчитали инцидент исчерпанным.

Мы с Викингом садимся в свои машины и начинаем движение. Часто бросаю взгляд в правое зеркало на ярко-зеленое пятно на берегу Невы. С каждым переключением передачи оно становится все меньше и в итоге меркнет, растворяется в городском снежном пейзаже, превращается в зеленую точку, исчезает. Настроение съехало, мне не до реванша, да и через несколько светофоров Викинг уходит налево, оставив меня одного.

Еще пять часов до конца рабочего дня. Как все просто и быстро иногда бывает в России – я еще успеваю на загрузку! В этой стране нет баланса, здесь или всё, или ничего, как в русской рулетке. При прочих равных в этой стране можно получить все в один день, а можно завязнуть на несколько дней или даже недель, планы здесь строить нельзя... Я сильно "кручу" мотор мощной Volvo на старте, срываясь с очередного светофора…